24 сентября в МГИМО стартовал VI Конвент Российской Ассоциации Международных Исследований (РАМИ) по теме «Россия и мир после мирового кризиса». На форуме в секции «Закавказская геополитическая конъюнктура и мировой кризис: сценарные варианты» с докладом выступил заместитель главного редактора ИА REGNUM Новости Виген Акопян . Ниже представлен полный текст выступления.
Процессы в Закавказье после военных действий августа 2008 года получили новый динамизм и иную логику. Можно ли сказать, что после пятидневной войны ситуация в регионе стабилизировалась? Нет. Наоборот. Грузино-российский конфликт на сегодня законсервирован, и нет никаких реальных оснований рассчитывать на то, что отношения между двумя странами в среднесрочной перспективе могут быть налажены. Более того, они на сегодняшний день становятся ресурсом дипломатического нажима на РФ со стороны США и европейских структур.
В целом, Закавказье остается нестабильным регионом. Важно также отметить, что данная нестабильность мотивирована не только и не столько проблемами между самими странами региона, а их, на самом деле, две — армяно-турецкая и грузино-российская (карабахский конфликт можно смело считать составной частью армяно-турецкого исторического противостояния). Мощный дестабилизирующий эффект на регион оказывают и внутренние проблемы этих стран, например, ситуация на Северном Кавказе в России, курдская проблема в Турции, ядерная программа и вытекающие из нее проблемы власти в Иране. То есть Закавказье само по себе окружено сложными проблемами и угрозами.
Примечательно, что в период обсуждения возможности разблокирования армяно-турецкой границы армянская общественность опасалась не столько дальнейших действий турецких властей или армии, сколько перспективы переноса повстанческой активности курдов на территорию самой Армении. То же самое в случае с Грузией. Сегодня трудно сказать, что для этой страны безопаснее — открытая или закрытая граница с Северным Кавказом.
Регион бурлит изнутри и никаких отдушин, через которые можно было бы выпустить этот пар, на сегодняшний день не существует. Согласно американскому сценарию таковой отдушиной должна была стать разблокированная армяно-турецкая граница. Именно через диалог и примирение армян с турками американцы пытались выйти на реальный механизм урегулирования карабахского конфликта, а попутно и обеспечить альтернативный Грузии канал расширения своего регионального влияния. Заинтересованность США в армяно-турецком примирении сохраняется и имеет несколько аспектов: военно-политический — обеспечение железнодорожного транзита из Ирака через Турцию к Каспийскому морю, а также к Нахичевани и границе Азербайджана с Ираном, а также внутриполитический — исключение из повестки Белого дома проблемы Геноцида армян.
Провал процесса разблокирования армяно-турецкой границы, по большому счету, увенчал крах надежд на ослабление той мертвой хватки, в которой страны региона сцепились с собственными проблем
347f
ами.
Вообще анализ армяно-турецкого процесса, достаточно неожиданно для многих активизировавшегося сразу после активной фазы военных действий между Грузией и Россией, очень важен для понимания реальных интересов и дальнейших устремлений основных игроков. В данном контексте можно сказать, что армяно-турецкие протоколы, подписанные Ереваном и Анкарой в октябре 2009 года — нелинейный результат грузино-российской войны, мотивированный активными действиями глобальных игроков в новой — поствоенной региональной обстановке.
Армянские власти не уставали заверять, что активный диалог с Турцией, в том числе и взаимные визиты президентов двух стран, развернулись по инициативе Еревана. В реальности, диалог Еревана и Анкары при посредничестве Швейцарии был гармонично уложен американцами в рамки турецких внешнеполитических инициатив — выдвинутой в Москве турецким премьером Эрдоганом «Платформы мира и стабильности на Кавказе» и стратегии «Ноль проблем с соседями», авторства министра иностранных дел Турции Ахмеда Давудоглу .
В лагерь сторонников скорейшего разблокирования армяно-турецкой границы вошли США и ЕС. В числе противников были — Азербайджан (публично), Грузия и Иран (не публично). Россия в данном процессе выбрала роль «позитивно настроенного» наблюдателя, но в итоге предопределила печальную участь всего процесса.
То есть практически все страны региона в той или иной степени работали на провал армяно-турецкого процесса, кроме определенной части политической элиты Турции и самой Армении.
Региональные мотивации Ирана на протяжении последних десятилетий остаются неизменными — это умелое балансирование между Ереваном и Баку, при паритете регионального влияния с Турцией и Россией. Активность внерегиональных центров силы, в особенности США и НАТО , рассматриваются в Тегеране как противоречащие национальным интересам ИРИ.
Что касается Грузии, то, поддерживая диалог Еревана и Анкары на уровне политической риторики, в Тбилиси понимали, что речь идет об угрозе переориентации армянского транзита. Грузинские политологические круги совершенно прямо говорили о грядущем экономическом ущербе в размере десятков миллионов долларов в год.
Руководство Армении до активных контактов с турецкими политическими лидерами заручилось согласием Москвы, однако не просчитало до конца возможную политическую линию российской стороны в свете этих новых обстоятельств. На практике, налаживая диалог с Анкарой, Ереван стал свидетелем интенсивного сближения Москвы с Азербайджаном. Как представляется, это стало сюрпризом не только для Армении, но и для самой Турции. В свою очередь Азербайджан недвусмысленно продемонстрировал, что вычленение карабахского вопроса из общего контекста армяно-турецкой проблемы неприемлемо и может в корне изменить всю азербайджанскую внешнеполитическую стратегию. Стоит только напомнить, что в день визита президента Армении Сержа Саргсяна в турецкий город Бурсу, Россия и Азербайджан заключили договор по поставкам азербайджанского газа в Россию. Суть не в символических для России объемах газа, которые фигурировали в документе, а в самом прецеденте переориентации азербайджанских газовых потоков не «от», а «в сторону» России. Параллельно протекали беспрецедентные для азербайджано-турецких отношений взаимные демарши с использованием национальных флагов. Сегодня о них мало кто вспоминает, но эти демарши показали реальный уровень азербайджано-турецкого доверия.
Итак, процесс армяно-турецкого примирения был сорван странами региона. Американский план провалился и ситуация в регионе вновь зациклилась на карабахской проблеме. Такая концентрация внимания самым негативным образом сказалась на обстановке в самой зоне конфликта, которая день ото дня ухудшается. Происходит это на фоне полного внешнеполитического вакуума уже не только для Армении, но и для Грузии с Азербайджаном. Граница Армении и Турции остается закрытой. Переговоры по урегулирования карабахской проблемы зашли в тупик. Россия, дислоцировав военные базы в Абхазии и Южной Осетии, а также подписав с Ереваном протокол о пролонгации сроков пребывания 102-ой военной базы в Гюмри, фактически зацементировала военно-политический статус-кво в региональном масштабе.
Стороны карабахского конфликта встали перед фактом «регионализации» формата урегулирования. Россия и Турция практически полностью взяли его под контроль. Активно продвигает свои позиции и Иран. Недавние визиты министра иностранных дел и обороны Армении в Тегеран наглядно демонстрируют попытки возврата Армении к исходной позиции — прорыв не удался и иранский «консерватизм» оказался вновь востребован.
Вся эта региональная каша будет длиться вечно. Во всяком случае, до тех пор, пока Армения, как на то рассчитывают в Баку, не утратит иммунитет. Расчет прост, военная база РФ может гарантировать лишь безопасность республики от внешней агрессии, но не разрешит весь комплекс проблем, связанный с блокадой и дипломатическим давлением Азербайджана и Турции. Вместе с тем, необходимо отдавать себе отчет в том, что доведение ситуации вокруг Армении до точки кипения, над чем планомерно работает Азербайджан, приведет не к урегулированию карабахской проблемы по сценарию Баку, а к взрыву региональной ситуации, новой войне в Карабахе. Тем не менее, факт остается фактом: вокруг Карабаха сложился новый консультативный формат — Россия, Турция и Иран, который практически вытесняет Минскую группу ОБСЕ .
Стоит отметить, что усилия по разрыву связи между карабахской проблемой и армяно-турецкими отношениями стали результатом эволюционного решения американской региональной политики. Только таким образом Штатам удалось бы разрушить многоярусный статус-кво в регионе, участниками которого, помимо Азербайджана, Армении и Грузии, являются также и Россия, Иран и Турция. Можно с определенной долей уверенности заявить, что будь сегодня армяно-турецкая граница разблокирована, ситуация вокруг карабахской проблемы развивалась в совершенно иной логике и динамике.
Провал Цюрихского процесса стал болезненным ударом для США, а также для высшего руководства Армении, поддержавшего этот очень рискованный план. Можно сказать, что последствия провала станут в ближайшем будущем важным элементом внутриполитического дискурса Армении, фактором, влияющим на исход электоральных кампаний.
США уже пожинают эти последствия — расклад сил в регионе изменился явно не в их пользу. Отношения Турции с Ираном и Турции с Россией достигли консенсуса в вопросе ограничения влияния внерегиональных игроков. Азербайджан полностью удовлетворен таким оборотом и сегодня предлагает решить противоречия в треугольнике Армения-Азербайджан-Турция в обратном порядке — сначала освобождение территорий вокруг Карабаха и только после этого разблокирование коммуникаций. А это и есть тот путь, который на протяжении почти 20 лет переговоров заводит стороны в тупик, поскольку без решения вопроса о статусе НКР руководство Армении не в состоянии обеспечить вывод войск.
Прошедшие недавно в Армении учения НАТО, в которых приняли участие турецкие военные — сигнал США о намерении продолжить Цюрихский процесс. В Вашингтоне прекрасно понимают, что иного варианта вклиниться в региональный политический пирог практически не остается. Ставка на Саакашвили оказалась битой и сегодня полноценное использование грузинской карты чревато остановкой так называемой программы «перезагрузки» отношений с Москвой, составной частью которой, кстати говоря, является и позиция России по иранской ядерной программе.
Очевидно также, что Армения, за пять дней войны в Южной Осетии почувствовавшая всю уязвимость безальтернативной транзитной дороги через Грузию, и сегодня поддержит предметные переговоры по разблокированию армяно-турецкой границы. На днях президент Армении Серж Саргсян в интервью украинскому журналу «Профиль» заявил, что «его инициатива по урегулированию отношений с Турцией без предварительных условий была одним из труднейших шагов в его жизни». Глава Армении заявил, что сейчас ждет, когда в Турции появятся «политическая сила или лидеры», которые готовы будут «проявить политическую волю» в этом деле.
Эксперт ИА REGNUM Новости Станислав Тарасов допускает, что Турция может запустить операцию «Цюрих-2», то есть предпринять повторную попытку решения своих проблем с Арменией. Пойди Анкара на такой шаг, весь описанный выше механизм региональных тормозящих элементов будет запущен с новой силой. С другой же стороны, Турция, успешно перепрыгнувшая через высокий барьер конституционного референдума при поддержке ЕС и США, сегодня нуждается в шагах по поддержанию своего демократического реноме. И с этой точки зрения показательная литургия в армянской церкви «Сурб Хач» в провинции Ван не возымела должного эффекта, поскольку, по большому счету, была бойкотирована армянским духовенством. Но и вместе с тем, армянский вопрос остается единственным в своем роде, который Анкара может урегулировать без особых потрясений.
Другие проблемы, в том числе курдский вопрос и будущее устройство Кипра, еще долгое время будут оставаться для турецкой элиты из разряда не берущихся.