Доклад на VI-ом Конвенте Российской Ассоциации международных исследований (РАМИ) руководителя Института национальных стратегических исследований Министерства обороны Армении, доктора политических наук (РФ), научного эксперта по контртерроризму (США), действительного члена Российской Академии военных наук, генерал-майора Гайка Саргисовича Котанджяна.
КАРАБАХ В КОНТЕКСТЕ КОНФЛИКТА ИЛИ КОНСЕНСУСА — В ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЕВРАЗИИ
Стратегическая оценка возможностей мирного разрешения Карабахского конфликта, изучение факторов, влияющих на его динамику, исключает ограничение анализа рамками локально-национальных и региональных процессов. С этой точки зрения, Южный Кавказ, заключающий в себе зону Карабахского конфликта, может быть рассмотрен в качестве фактора, координирующего процесс политической ориентации огромного пространства, по определению американских коллег — Центральной Евразии, простирающейся от Китая до Турции. В связи с этим представляет интерес оценка перспективы данного регионального конфликта в политико-безопасностном контексте коллизий стратегического калибра, в нашем случае — коллизии интересов России и Запада в вопросе удержания Центральной Евразии в сферах своего влияния.
Заметим, что иногда значение фактора трансконтинентального транзита центральноазиатских углеводородов через Южный Кавказ рассматривается преимущественно в транспортном и экономико-энергетическом аспекте — вне более широкого, а именно, геостратегического-безопасностного контекста. Программа NABUCCO в результате смены предварительно обозначенных источников газа и маршрута транзита с Ирана на Центральную Азию и Азербайджан является экономико-энергетическим проектом лишь в первом приближении. Сама подача газа в Европу по транзитным каналам, альтернативным российским, не может являться приоритетом особой важности на долгосрочную перспективу. Новые изыскания показывают, что уже в среднесрочной перспективе огромные запасы сланцевого газа в Европе (речь идет о почти 200 триллионах кубометрах сланцевого газа в Европе, для сравнения доказанные запасы газа в Туркменистане на начало 2010 года составили около лишь 7,6 триллионов кубических метров, а по данным BP , доказанные запасы газа в Азербайджане на начало 2010 года составили 1,31 триллионов кубических метров — http://ru.trend.az/capital/pengineering/1736103.html) и наличие эффективной американской технологии по его добыче (2) в значительной мере смогут гарантировать стратегическую автономность системы европейской энергетической безопасности. Данные перспективы выстраивания новой архитектуры гарантированной энергетической безопасности Европы, в конечном счете, предполагают отказ прагматичного Запада от дорогостоящего NABUCCO, отягощенного сложными геополитическими проблемами п
48b8
ересечения множества границ.
NABUCCO, являясь одним из оперативных инструментов для решения задачи по транзиту газа в Европу, в последние годы стал рассматриваться в качестве рычага для решения стратегической задачи более крупного калибра — включения Центральной Азии и Кавказа в сферу влияния Запада. В традиционном видении геополитических приоритетов для Запада именно обеспечение переориентации геостратегического вектора Центральной Евразии является приоритетом особой важности. Для Москвы же приоритетом жизненной важности, с той же традиционной точки зрения, является воспрепятствование Азербайджану в исполнении координирующей роли по исключению геостратегического пространства Центральной Азии и Кавказа из сферы доминирования России.
Традиционное парирование данной угрозы не только среднесрочным экономическим, но и долгосрочным геостратегическим интересам России предполагает со стороны Москвы лишение Азербайджана возможности выступать в роли одного из главных факторов, содействующих прозападной переориентации Центральной Евразии посредством координации углеводородных потоков из Центральной Азии в Европу. Вместе с тем следует принять во внимание конфликт геоэкономических интересов Азербайджана по транзиту центральноазиатских углеводородов в Европу с интересами не только России, но и такого стратегически важного игрока в Центральной Евразии, каковым является Китай.
Понимание истинного калибра данной коллизии является основанием для реалистической оценки места и роли Азербайджана и Армении в долгосрочных стратегических планах глобальных центров силы в условиях традиционной конфронтации или «перезагрузки» отношений между Россией и США.
При традиционном конфронтационном подходе императивы обеспечения региональной стабильности не исключают использование замороженных локальных конфликтов как инструмента борьбы главных акторов, представленных в нашем регионе, за доминирование в их геостратегическом противостоянии. Симптоматическим примером подобного конфронтационного использования регионального конфликта может служить развязывание в 2008 году военной катастрофы в Грузии, Южной Осетии и Абхазии.
В случае с Карабахским конфликтом среди реально действующих локальных субъектов международной безопасности, обладающих способностью как сотрудничать с международным сообществом в поддержании в регионе прочного мира, так и запустить новый вооруженный конфликт с «эффектом домино» катастрофических масштабов, могут рассматриваться не только Республика Армения и Азербайджанская Республика, но и сама Нагорно-Карабахская Республика. В последнем случае речь идет о непризнанном субъекте, в то же время обладающем всеми атрибутами легитимного, в течение 20 лет успешно функционирующего государства: с демократически избираемыми законодательными, исполнительными и судебными властями. Речь идет о дисциплинированной армии военнообученных карабахских горцев с многовековым боевым опытом защиты собственной земли и своих семей — основе достаточно эффективной системы обороны, адаптированной к ведению успешной контрвойны в инженерно-обустроенной и хорошо знакомой горно-лесистой местности.
Однако налаживающаяся «перезагрузка» в отношениях между США и Россией, формирование предпосылок к их диалогу с Китаем и Индией дают возможность выстраивать качественно новые геополитические перспективы сотрудничества мирового сообщества с государствами Центральной Азии и Кавказа.
Речь идет о переориентации приоритетов главных акторов нашего региона от конфронтации в борьбе за сферы влияния к гомогенизации безопасностной среды и сотрудничеству на геостратегическом пространстве Центральной Евразии. Подобная перспектива конструктивной интернационализации американо-российской перезарядки, в конечном счете, могла бы исключить использование замороженных конфликтов для манипулятивного управления региональными и глобальными безопасностными процессами.
Минская группа ОБСЕ , специализируясь в течение 18 лет в вопросах согласования позиций глав-государств Сопредседателей и сторон Карабахского конфликта, доказала свою незаменимую полезность в поддержании диалога между заинтересованными сторонами и продвижении процесса мирного урегулирования. В данном контексте оправдана постановка задачи о перезарядке также Минского процесса, ныне ориентирующегося на так называемые Мадридские принципы мирного разрешения Карабахского конфликта. И признание безукоризненного факта легитимности референдума по самоопределению Нагорного Карабаха от 10 декабря 1991 года может стать правовой и политической основой для данной перезарядки, а значит, одним из важных факторов обеспечения долгосрочного мира и устойчивого безопасного развития Южного Кавказа и Центральной Евразии в целом.
ВЗГЛЯД НА ВОЕННОЕ РАЗВИТИЕ КАРАБАХСКОГО ПРОЦЕССА
Для безопасности Армении, Азербайджана, региона Южного Кавказа в целом, а также главных внешних акторов одной из ключевых является проблема разрешения Карабахского конфликта мирными демократическими средствами с позиций защиты индивидуальных и коллективных прав человека (2).
С учетом заблокированности Договора об обычных вооружённых силах в Европе и отсутствия какого-либо серьезного противодейст